воспитательницу детского сада и, тьфу, распространителя религиозной литературы. И это мы только за шесть часов нарыли, пока ты в отключке валялась. Вот чего тебе не хватало?

— Э-э-э, я за эту вашу шлюху не отвечаю, я сама по себе.

— А это что?

На стол опрокинулось содержимое любимого рюкзачка.

— Это для конспирации, стронги выдали.

Понятно, вижу человек ты в высшей степени легкомысленный. Положение свое до конца не сознаешь. Не может быть, чтобы стронги тебе что-то серьезное доверили, но, к сожалению, всю правду нам узнать придется.

Доктор вытащил из кармана невзрачную капсулу, притворно вздохнул, — Ну что забавным ты была пациентом, веселым, но все-таки пришло время поделиться секретами. Рука коснулась обнаженного живота и начала ощупывать пупок.

— Ноги развязать надо.

— Это с какой стати?

— Ремнями слишком стянуто, говорю, чтобы заняться любовью надо развязать, или ослабить. Я же так ноги раздвинуть не смогу.

— Вот ты о чем. Хе-хе, нет с этой точки зрения ты меня совершенно не интересуешь. А вот что находится тут, — доктор отодвинул прядь и постучал Лену по лбу, — Очень интересно. Интересно и полезно. Первому, кто твою вакцину миру представит, Нобелевская премия обеспечена.

— Это называется мозголом. Через полчаса после укола твой мозг превратится в серую хлюпающую кашу, но эти минуты из тебя будут литься такие тайны, в которых ты сама себе боишься признаться.

— А если я скажу, что это ошибка, что после использование препарата Нобелевки вам точно не видать?

— Поздно, милая, поехали.

Игла воткнулась в живот, доктор сжал капсулу и отбросил пустую скорлупу.

Лена физически почувствовала, как ядерная смесь метнулась к сердцу, пару ударов и эта дрянь попадет в мозг. Мгновенно замедлила сердцебиение, вызвала серебряную нить, которая вышла не толще волоса и сияла едва заметным прерывистым блеском. Слишком сильно ослабла, не справиться.

Стоп. Мозг. Препарат не должен попасть в мозг. Любым путем не дать этой хрени проникнуть в мозг. Вспоминаем — гематоэнцефалический барьер на миллионах капилляров, питающих мозг. Защитный барьер между кровью и центральной нервной системой.

Напряглась, мысленно вытягивая нити из всего тела и направляя их в голову. Удар сердца. Еще несколько секунд. Перекрыть, не пустить, опутать. Усилить, закрепить. Серебряные нити, послушные воле, бросились проникать в каждый сосуд и капилляр. Новый удар. Держит. Постепенно удалось построить почти непрерывную завесу.

Камера на потолке загорелась синим маячком.

— Ну что голубушка, пора рассказывать. Давай по порядку, что тебе про вакцину известно.

Лена направила все силы на борьбу с заразой, поэтому язык начал свою работу самостоятельно:

— Ой, нельзя вакцину уже иммунным принимать. Первичный половой признак отваливается. Первый подопытный — стронг Емеля был. Красавец сам вызвался. После приема да буквально пара часов прошло и хрен у него отвалился. Он такой скандал закатил, даже вроде порешил кого-то. И сбежал из стаба, напрочь, и дочь советника с собой в заложники прихватил. Потом второй пациент был, Орел, хозяин лавки оружейной. Только с Орлом, кажется, еще хуже, хрен то точно отвалился, сама видела, но там вроде мутации жуткие начались. Вот так, иммунным вакцину точно нельзя.

— Что про лабораторию известно.

— Лаборатория в лесу, была один раз. Главный у них — суровый мужик. А в свободное время пчелками занимается, пасека там у него. Километров тридцать пять от Тихого в сторону Южного, съезд налево и минут тридцать по оврагам и балкам. Если карта есть могу точнее показать.

— Охрана лаборатории?

— Пара машин наемников всегда дежурит, человек пятнадцать. Тяжелой техники не видела, или нет, или замаскирована хорошо.

Удар сердца. Легкий привкус металла на языке. Похоже что-то проникает. Выводить, срочно надо выводить. Потянулась к печени, коснулась внутренним зрением. Вся изрыта оспинами, как обстрелянная картечью. Напрягла последние силы, надо вырастить пару новых долей.

— Что про компоненты вакцины известно?

— Ну не биолог я ясно. Точно знаю, что-то из Содружества что-то привозят с караванами. Свист, начальник охраны у них курьер.

Рот наполнился горькой тягучей слюной. Лена сглотнула, шум в голове стих, внезапно стало легко. В оттопыренном животе, где трудились две дополнительные доли, запорхали бабочки. Захотелось болтать, болтать без умолку.

— Кто главный у стронгов?

— Ой, главный Викинг, викинг — это такой суровый дядька в рогатом шлеме. Если в рогатом, значит у него жена гуляет. Вот он представь, бороздит просторы Улья, а она где-то там в стабе с другими мужиками обжимается.

— Ты что несешь? Викинг, дары у него какие?

— О-о-о, нож в статую как швырнул. А у статуи грудь, но размера четвертого точно. У меня смотри, единичка, а мне думаешь не обидно. На единичку ни один нормальный мужик не посмотрит. И вранье это все про капустные листья, не растет от них грудь. У меня подруга была в общаге, как сожрет вилок перед сном, так потом пердит всю ночь, а как была плоской, так и осталась,

— Какая грудь, про вакцину разговор, расскажи это первое испытание?

— Нет, первое испытание оно на то и первое. Мне многие девочки по первый раз рассказывали, хоть по пьяни, хоть с любимым, хоть насильно, всем больно и никаких ощущений положительных. А мне с первого раза понравилось. Так прям, у-у-у-х, как.

Переполненный мочевой не выдержал, сначала снизу начало расползаться пятно, потом хлынуло настоящим потоком.

Эйнштейн повернулся к камере, — Похоже от нее больше ничего толкового не добиться. При такой потере крови она еще и обоссаться умудрилась.

— Это еще что, вот сейчас расскажу, как моя подруга золотой дождь выдавала. Это вам не тоненькая струйка, такой напор, что на спор вазу с цветами сносило. Если стоя, то на четыре метра, а если на стол, да на корточки, да двумя руками растянуть, то все шесть выдавала.

Доктор потеря интерес, перестал задавать вопросы и отвернулся. В палатку влетело пара бойцов, удерживая пленника за вывернутые руки.

— Поймали, точно по описанию, чахлый, в строительной робе с серьгой в ухе и золотым зубом во рту.

— Отлично, вяжите на соседний стол, сейчас послушаем альтернативный источник.

Лена цыкнула громким шепотом, — Пикап, родненький, ты зачем цыганскую серьгу натянул. Тебе не идет.

Глава 24. Ящик Цыгандоры

Чтобы этот стронг не задумал, однозначно он тут не случайно. Интересно с Гефестом или сам? Лучше бы с хватом, тот сам по себе ходячий терминатор. Если серьгу нацепил и переоделся, точно с цыганом встречался. Значит за мной. На душе потеплело. Черт возьми, за меня никто и никогда жизнью не рисковал.

Доктор повернулся к новенькому, спеленатому ремнями как мумия, сжал в